КАРТИНЫ ДОЛЖНЫ ЖИТЬ В ИНТЕРЬЕРЕ

ОБ ИНТЕРЬЕРНОЙ ЖИВОПИСИ И НЕМНОГО О ЖИЗНИ С ЕВГЕНИЕМ МАКЕЕВЫМ И АЛЕКСЕЕМ ФИЛАТОВЫМ

В ЧЕМ СУТЬ ИНТЕРЬЕРНОЙ ЖИВОПИСИ И ЧЕМ ОНА ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ ВСЕХ ИНЫХ НАПРАВЛЕНИЙ ЭТОГО ИСКУССТВА? ЧТО ТАКОЕ КОЛЯБУШКИ? ЗАЧЕМ НУЖНА ГЕОМЕТРИЯ В АБСТРАКЦИИ? ЧЕГО НУЖНО БОЯТЬСЯ ХУДОЖНИКУ?

На эти и другие интересные темы корр. DesignTime побеседовала с приморскими художниками, не нуждающимися в представлении, — Евгением Макеевым и Алексеем Филатовым. Повод сам диктовал вопросы: местом рандеву стала выставка «Живопись для жизни». Не обошлось, конечно, и без историй- воспоминаний. А как иначе, когда сама жизнь наполнена и пронизана искусством?

— Сегодня поговорим об интерьерной живописи. Чем вообще дышит это направление? В чем его суть?

Алексей: Для меня это уникальный опыт потому, что он первый. Для меня лично участие в этой выставке и понятие интерьерной живописи — это то, что картинки должны жить в интерьере.

Евгений: Вообще интерьерная живопись — это же всегдашняя необходимость. Прежде всего она необходима людям, которые находятся в интерьере. Конечно, что-то меняется. Допустим, лет триста тому назад предпочтение отдавалось реальным изображениям, которые, собственно говоря, реалистичны. Изображениям, которые во многом заменяли фотоаппарат. Находились и тогда достаточно сумасшедшие художники, которые все равно преобразовывали реальность. Сегодня диапазон, спектр представляемого в интерьере шире. Это может быть все, что угодно. И реализм, и абстракция, и объекты, и вообще многое другое.

Насколько интерьер диктует изображение? Безусловно, диктует! Но так часто бывает сегодня, и изображение диктует интерьер. Мне рассказывали про нашего художника, у которого японский ценитель приобрел крупноформатное полотно. А затем прислал фотографии первого этажа — холла в частном доме, где он полностью переделал интерьер под эту работу.

Таких примеров на самом деле немало. Поэтому сегодня, как и всегда, сложно представить себе интерьер без живописи. Было время, когда визуальное искусство в интерьере заменяли в основном ковры, которые висели на стенах.

Алексей: Может быть, не только ковры. Ковры и репродукция «Опять двойка».

Евгений: Тогда, при СССР, были практически в каждом доме вырезанные из «Огонька» и вставленные в рамы картинки: «Аленушка у пруда», «Три богатыря», «Медведи в сосновом бору»… Ну что-то еще такое.

Алексей: Но все равно надо сказать, что это мы говорим о чем- то массовом. А всегда были те, кто перестраивает первый этаж под картину. Даже в СССР, даже в самые глухие времена при Сталине.

— Предлагаю обратить внимание на день сегодняшний. Есть ли сейчас какие-то тренды, или, может, антитренды, в интерьерной живописи? Что сейчас популярно? Что уходит? Что уже
считается моветоном?

Евгений: Как уже сказал Алексей, это такой в какой-то мере новый опыт для нас. Но вот был у меня такой заказ: абстрактная картина, в общем-то, в интерьере. Дизайнер принес мне цветовую раскладку всего интерьера вообще. И сказал: «Твоя задача — соответствовать вот этому».

Но ведь как? Несет ли абстракция информацию? Я уверен, что да. Потому что и цвет, и тон, и контраст какой-то там тональный (грубо говоря, черно-белое) — все это обязательно несет эмо- циональную нагрузку. И понятно, что если в интерьере нужен покой, то это все равно какой-то определенный спектр и цветов, и тона. Если нужно, наоборот, что-то будоражащее, тогда можно похулиганить и с цветом, и с тоном, и с формой. Многие ведь абстракции воспринимают, как в том выражении: «каждый в произведении увидел что-то свое». Человек так устроен.

Вот «Черный квадрат». Сколько вокруг него споров! Полотну больше ста лет, а баталии не прекращаются. Тома пишут по этому поводу, и чего там только не видят в этом черном квадрате: и конец живописи, и предчувствие революции или конца света и так далее. Поэтому конкретно о нынешних тенденциях сказать не могу… Но для меня живопись прежде всего это — гармония. Гармония, потому что человек так устроен, какое бы образование у него ни было. И чего бы мы ни знали о правилах живописи или о рисунке, человеку присуще чувство гармонии, все так или иначе к этому стремятся. Даже, может быть, неосознанно.

— Что мотивировало вас к этому опыту, прийти в новое направление?

Евгений: Даже не могу сказать. Основная причина — получить удовольствие. Мы на самом деле эгоисты. Мне вообще нравится делать то, что нравится. И все. Для меня этого достаточно. Эта мотивация самая мощная, что бы я ни делал.

Кроме того, это все равно был некий вызов. Потому что человека нарисовать я могу, да. А вот колябушки получатся? И все! Это было здорово. Другое дело, что писать абсолютную абстракцию на каком-то этапе становится немного скучно. Долю какой-то информации я все равно в свои картинки вношу.

— Расскажите тогда о полотнах, которые сегодня здесь представлены.

Евгений: Во всех моих работах есть элемент геометрии. Он не сразу заметен, он не сразу читается, но он везде присутствует. И я могу сказать, что было у меня в голове, когда я это делал. Дело в том, что мир бесконечен. Но человек не способен объ- ять необъятное, поэтому он всегда относится к бесконечности с некой настороженностью. И чтобы хоть как-то себя успокоить, объяснить для себя эту бесконечность, он любит ограничивать любое пространство какими-то рамками, пусть даже условными. Так ему легче, так спокойнее. Это в нас сидит: нам дали свободу, а нужна ли она нам? Мы начинаем волноваться, что с ней делать… И такое присутствие геометрии — для меня это человеческая сущность. Попытка вырезать из бесконечно- сти кусочек и спокойно про него подумать. Вот как-то так.

«НУЖНО УМЕТЬ ЛЮБОЙ ЗАКА З ПРЕВРАТИТЬ В «ТВОЕ», ПРОЧУВСТВОВАТЬ ЕГО, ПЕРЕЖИТЬ — ТОГДА МОЖНО БУДЕТ ТВОРИТЬ»

Алексей: Если говорить о первом опыте… Для меня то, что здесь сейчас происходит, — это результат нескольких лет. Не имею в виду, что так долго работал над этой коллекцией, нет.

Все началось очень давно с вопроса: «Куда девать картины? » Если вы зайдете в мастерские практикующих художников, увидите, что проблема на самом деле серьезная. Когда художник умирает, остаются залежи картин, которые никому не нужны. Без слез не взглянешь…Это не значит, что они плохие, просто люди не знают, что с ними делать. Да, это печальная мотива- ция, но от этого не менее важная. Ты пишешь. Ты – автор. Ты что-то делаешь. Что-то вкладываешь. Потом выставил работы один, два раза, выставка пусть даже в картинной галерее или в Союзе художников… Меня это не удовлетворяет. Этого мало! Хочется, чтобы картина где-то жила.

И какое-то время заняло обдумывание этих мыслей: как карти- на может жить? Но ты же не заставишь человека повесить картину, которая ему не нравится! Или как быть художнику, когда людям нравятся вот эти мишки в лесу? Такое уже нарисовано, ну хватит, хочется сделать что-то другое! Мы с Женей беседовали об этом, где взять покупателя. Заграница нам поможет? Не поможет… И вот тогда в мою жизнь пришло слово «коллаборация», меня это зацепило, мне это и было нужно.

Каким образом картина может жить внутри? Каким образом картина современного автора может оказаться в том месте, где она может реально жить, где на нее будут смотреть? Пусть даже только несколько человек, но каждый день. В итоге мы пришли вот к этой выставке. На самом деле это мечта: я бы хотел, чтобы картины не стояли в мастерской, чтобы они просто находились в интерьере. Вот здесь они что-то привнесли в интерьер, какую-то живость. Это интересно: ты заходишь в салон текстиля, а здесь живопись.

Мое воспитание диктовало, что картина — это что-то, что должно висеть в Картинной галерее, и к ней нужно подходить в бахилах и с трепетом. Пришлось все это перемалывать в себе, преодолевать… Потому что картина должна быть с людьми, должна быть в интерьере. Должна, грубо говоря, приносить какую-то пользу.

«ОСНОВНАЯ ПРИЧИНА — ПОЛУЧИТЬ УДОВОЛЬСТВИЕ. МЫ НА САМОМ ДЕЛЕ ЭГОИСТЫ. МНЕ ВООБЩЕ НРАВИТСЯ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО НРАВИТСЯ. И ВСЕ. ДЛЯ МЕНЯ ЭТОГО ДОСТАТОЧНО. ЭТА МОТИВАЦИЯ САМАЯ МОЩНАЯ, ЧТО БЫ Я НИ ДЕЛАЛ»

— Существует мнение, что любая живопись по сути своей интерьерна — кроме тех редких полотен, которые сразу пишутся с прицелом на картинные галереи, где к ним подходят исключительно в музейных тапочках. Интересно узнать ваше мнение: чем отличается интерьерная живопись от какой-либо иной?

Евгений: Безусловно, различия есть. Есть офисные помещения, есть жилые помещения, есть специальные какие-то и так далее. И в жилом помещении вешать, например, картину с Гражданской войной… Ну не надо. Разве что ты ветеран этой самой войны. Специфика есть, конечно, и я думаю, что для жилых помещений предпочтительны нейтральные вещи.

Алексей: Я всю жизнь думал, что я занимаюсь «какой-либо иной» живописью. И предысторию, как пришел к тому, что кар- тинки должны жить в интерьере, уже рассказал. Поддерживаю то, что сказал Женя об особенности интерьерной живописи.

Но, на мой взгляд, здесь большую роль играет человеческий фактор. У меня есть друг, который украшает свои интерьеры моими картинами. И когда заходит уборщица, например, в его офис, она крестится при виде одной картины, говорит что-ни- будь в духе: «Чур меня, чур, чур! », и только после этого про- ходит. Это интересный опыт. Вроде бы двадцать первый век, это просто картина, а ее крестят, про энергетику говорят… Снимать картину он, конечно, не будет — она ему нравится, да и все-таки это он босс в своем офисе.

Евгений: А у меня был такой опыт. Заходит ко мне симпатичная женщина, на вид нормальная, и говорит: «Ну давай смотреть твои картинки». Садится на полу и начинает смотреть. Откладывает некоторые в сторону и говорит: «Ну этим мы лечить будем, это не надо, не надо, этим лечить будем людей».

Поделитесь с друзьями!

Добавить комментарий